I'm a little teapot, short and stout...

воскресенье, 31 августа 2008

11:24

Foruvie

летописец " Hunting words I sit all night."

Мастер со Смородиновой Авеню раскрашивает чайники - фарфоровые и медные, глиняные и чугунные, пузатые и тонкие, с хрупкими ручками, элегантной продолговатой формы и экставагантно кубические. Он сажает на нос блестящие как солнышки очки, завязывает пёстрый от пятен фартук поверх вельветовых брюк, и берёт в пальцы тонкую кисточку.
На белом овальном чайничке с длинным носиком расцветает прозрачная, нежно-розовая вишня. По тёмно-бурой глине другого чайника пролегают острые ряды тростника, свозь которые видны гладкое как шёлк озеро, жёлтые лилии и крошечные человечки, отплясывающие на плавучих листьях. Третий, тёмно-синий, вдруг заливает нежным, лунно-серебряным светом, точно внутри зажгли фонарик, и его сияние высвечивает хрупкие силуэты стрекоз и цветочных фэйри, замерших над лилиями. На бледно-жёлтом боку пятого чайника алеет брусника, на шестом готовится взлететь с голой ветки снегирь...
Поздним вечером, когда уляжется метель и высоко над крышей и облаками проявятся тонкие северные звёзды, мастер отложит кисти.
- Ну и денёк, господа, - прогудит толстый глиняный чайник, - Бедняжка Клэр!
- Она всегда была такая хрупкая, - всхлипывает Сюзанна, поблёскивая жёлтыми бабочками, - Ранимая, тонкая натура! Неудивительно, что она разбилась...
- Что ж, - изрекает чугунный Герберт, присвистывая длинным носиком, - Увы, трагедия неизбежна: век фарфора прискорбно короток! Их красота недолговечна, я бы сказал - как ни грустно - бессмысленна. То ли дело чугун! Вот серьёзность, основательная и в то же время благородная.
- Господин Герберт, - шелестит Аяме, и ирисы на почти прозрачном фарфоре кажутся живыми, - Вы, очевидно, упустили из виду, что фарфор ценится отнюдь не за прочность. Его красота в нежности, тонкости, его недолговечность лишь придаёт его очарованию особую прелесть, недоступную более крепким и - простите - менее изысканным материалам.
- Изысканным! - возмущённо фыркает Джонатан, подпирая круглый бок толстой ручкой. - Сдаётся мне, что простая, честная глина даст фору всякому фарфору, а тот, кому она не по нраву, сам либо ничего не смыслит в чайниках, либо просто выскочка! Да ведь глина верно и надёжно служила испокон любому, а не только богачам, как вы, сударыня, или вы, Герберт. Да, к нам не привязывались так глубоко, но и теряли без слёз, а не это ли счастье - спокойная, размеренная жизнь, посвящённая нехитрому и небходимому труду?
- Все вы бросаетесь в крайности, леди, джентльмены, - звучит высокий, чистый голос медного Альфреда с каминной полки, - Не сочтите за хвастовство, но ничто не сравнится с медью - и я абсолютно объективен! Посмотрите сами, как я сияю и сверкаю у огня - даже золото не сравнится со мной по блеску. А уж чай-то во мне можно не только заваривать, а, не посчитайте за обиду, кипятить, а остальным это и не снилось. А если и закопчусь на пламени, то меня потри посильнее под водой, и я как новенький!
- А уж руку жжёшь - как уголёк! - не удержался маленький глиняный чайник.
- У меди страстная натура, - важно заявляет Альфред.
Кошка на столе приоткрывает глаза.
- А на мой взгляд, - заявляет она, - Все вы просто напыщенные индюки, коль в вас ни ложечки чая и молока. Вот когда будете заваривать, тогда и видим, от кого есть прок, а от кого нет.
Скрипит дверь - мастер возвращается в комнату, вешает на крючок фартук и...
Хлоп!
Вместо мастера на табуретке сидит чайник.

@настроение: повседневное

@темы: Сказки