летописец " Hunting words I sit all night."
Госпожа К. подобрала пушистые нитки, спицы, и села в кресло. Уже успела она связать с ладонь от нового шарфа, как ей послышался стук. "Кого принесло," сердится она, перебирая в уме всех, кому могло приспичить невовремя пойти к ней в гости, "В этакую непогоду! Вот ведь люди бывают."
Открывает дверь, там из-за метели ничего не видно, кроме снега - сплошная белая буря от земли до неба. Госпожа К. быстренько дверь прикрыла, и повнимательнее присмотрелась. Разобрала она, что стучала девушка, а за ней, ожидая, стояла целая компания. Один из тех, позади, в руках держал фонарь, и вьюга вокруг окрашивалась в медовый цвет.
Девушка же была в сером платье, обычном совершенно, на голове белое покрывало. Спрашивает:
"Как тут к местечку N пройти," говорит, "Подсказали бы, а то не видно."
Госпожа К. недовольна:
"Да уж," поджимает губы, "Что в снегу увидишь-то. А вы чего ожидали в феврале, да в наших-то краях? Издалека приехали, оно и ясно."
"Не угадали," засмеялась та, "Прежде вас тут жили, да деревни не помним, вот и сбились с пути."
Гопожа К. совсем растерялась.
"Прежде нас тут только старик Гренстон был, и семейка его," начала удивлённо, и наклонилась поближе, чтоб разглядеть странницу. А у той волосы выбиваются из-под покрывала, переплетённые травами и цветами, узорные листья лежат на плечах, точно броши, на руках бронзовые браслеты, а сама она в снегу стоит босиком.
"Святой Хильге!" вырывается у Госпожи К. ещё до того, как первая мысль оформляется в слова в её голове. А потом часть её застывает на пороге, когда звучит голос словно бы без её участия, "Идите по главной дороге до фонаря, там направо, по тропе, и через час будете в N."
Девушка снова смеётся.
"Спасибо, спасибо," веселится она, "Спасибо, дорогая К.!"
И уже своим, через плечо:
"В путь! Поторопитесь, поспешите, мы идём домой."
Госпожа К. точно прирастает к порогу, с рукой на ручке двери, и взглядом, устремлённым на снежные заносы и сумасшедшую круговерть крошечных льдинок, в которой исчезли странники. Только когда она опускает, наконец, голову, и видит колючую изморозь инея на носках своих тапочек, она медленно, медленно заходит в тёплый дом, захлопывает дверь, и идёт в комнату.
Там она тяжело падает на кресло, потрясённо бормоча себе под нос:
"Бывает же! Или померещилось на старости лет? Нет, что это я, как померещилось - они ж и вправду были здесь..."
Рассеяно она тянется за спицами, на них висит едва начатый шарф. И успокаивается, считая петли:
"А вот, по сути, что такого? Хоть были они, хоть приснились," тут она хмыкает несколько насмешливо, "А я-то тут сижу, настоящая, живая, в здравом уме, и никаких чар на мне нет", от собственного суеверия ей смешно, она тихонько хихикает - чары, выдумала тоже, старуха, глупости какие! В порыве этого несерьёзно шутливого настроения она тыкает себя пальцем в плечо, убеждаясь в своей реальности. Палец ощущает мягкую шерсть зимней кофты.
Петли на спицах набираются как-то странно. Жёсткие и гладкие, неровные, точно узловатые, они непослушно топорщатся и гнутся. Госпожа К. смотрит вниз, на шарф, и второй за день застывает на месте. Вместо вязанья с её колен на пол свешиваются виноградные плети, полные тёмных плотных гроздий. Ягоды светятся сквозь толстую лиловую шкурку прозрачной мякотью.
Она добирает начатый ряд, отстранённо наблюдая, как голубая нитка в её пальцах одевается бледной корой и зубчатыми листьями, расходится стеблями, на которых провисают новые ягоды. Даже знакомые шаркающие шаги не приводят ей в себя, она только поднимает голову и спокойно смотрит на господина В., сутулого и седого, в клетчатом зелёном жилете, с чернильными пятнами на старых длинных пальцах. Он щурится сквозь очки:
"Кто принёс травы в дом? Или..." В. придерживает очки, наклоняется, "Виноград зимой? К., милая, что за чудеса?"
Госпожа К. устало вздыхает, подбирая юбку и подтыкая передник, чтоб ногам было тепло.
"В., дружок, будьте хорошим да почитайте для меня," просит она, "Ту книжку, что ваши внучки любят... эти ваши сказки."
Открывает дверь, там из-за метели ничего не видно, кроме снега - сплошная белая буря от земли до неба. Госпожа К. быстренько дверь прикрыла, и повнимательнее присмотрелась. Разобрала она, что стучала девушка, а за ней, ожидая, стояла целая компания. Один из тех, позади, в руках держал фонарь, и вьюга вокруг окрашивалась в медовый цвет.
Девушка же была в сером платье, обычном совершенно, на голове белое покрывало. Спрашивает:
"Как тут к местечку N пройти," говорит, "Подсказали бы, а то не видно."
Госпожа К. недовольна:
"Да уж," поджимает губы, "Что в снегу увидишь-то. А вы чего ожидали в феврале, да в наших-то краях? Издалека приехали, оно и ясно."
"Не угадали," засмеялась та, "Прежде вас тут жили, да деревни не помним, вот и сбились с пути."
Гопожа К. совсем растерялась.
"Прежде нас тут только старик Гренстон был, и семейка его," начала удивлённо, и наклонилась поближе, чтоб разглядеть странницу. А у той волосы выбиваются из-под покрывала, переплетённые травами и цветами, узорные листья лежат на плечах, точно броши, на руках бронзовые браслеты, а сама она в снегу стоит босиком.
"Святой Хильге!" вырывается у Госпожи К. ещё до того, как первая мысль оформляется в слова в её голове. А потом часть её застывает на пороге, когда звучит голос словно бы без её участия, "Идите по главной дороге до фонаря, там направо, по тропе, и через час будете в N."
Девушка снова смеётся.
"Спасибо, спасибо," веселится она, "Спасибо, дорогая К.!"
И уже своим, через плечо:
"В путь! Поторопитесь, поспешите, мы идём домой."
Госпожа К. точно прирастает к порогу, с рукой на ручке двери, и взглядом, устремлённым на снежные заносы и сумасшедшую круговерть крошечных льдинок, в которой исчезли странники. Только когда она опускает, наконец, голову, и видит колючую изморозь инея на носках своих тапочек, она медленно, медленно заходит в тёплый дом, захлопывает дверь, и идёт в комнату.
Там она тяжело падает на кресло, потрясённо бормоча себе под нос:
"Бывает же! Или померещилось на старости лет? Нет, что это я, как померещилось - они ж и вправду были здесь..."
Рассеяно она тянется за спицами, на них висит едва начатый шарф. И успокаивается, считая петли:
"А вот, по сути, что такого? Хоть были они, хоть приснились," тут она хмыкает несколько насмешливо, "А я-то тут сижу, настоящая, живая, в здравом уме, и никаких чар на мне нет", от собственного суеверия ей смешно, она тихонько хихикает - чары, выдумала тоже, старуха, глупости какие! В порыве этого несерьёзно шутливого настроения она тыкает себя пальцем в плечо, убеждаясь в своей реальности. Палец ощущает мягкую шерсть зимней кофты.
Петли на спицах набираются как-то странно. Жёсткие и гладкие, неровные, точно узловатые, они непослушно топорщатся и гнутся. Госпожа К. смотрит вниз, на шарф, и второй за день застывает на месте. Вместо вязанья с её колен на пол свешиваются виноградные плети, полные тёмных плотных гроздий. Ягоды светятся сквозь толстую лиловую шкурку прозрачной мякотью.
Она добирает начатый ряд, отстранённо наблюдая, как голубая нитка в её пальцах одевается бледной корой и зубчатыми листьями, расходится стеблями, на которых провисают новые ягоды. Даже знакомые шаркающие шаги не приводят ей в себя, она только поднимает голову и спокойно смотрит на господина В., сутулого и седого, в клетчатом зелёном жилете, с чернильными пятнами на старых длинных пальцах. Он щурится сквозь очки:
"Кто принёс травы в дом? Или..." В. придерживает очки, наклоняется, "Виноград зимой? К., милая, что за чудеса?"
Госпожа К. устало вздыхает, подбирая юбку и подтыкая передник, чтоб ногам было тепло.
"В., дружок, будьте хорошим да почитайте для меня," просит она, "Ту книжку, что ваши внучки любят... эти ваши сказки."
-
-
26.02.2008 в 03:13Подумаешь, подлечился немного...
-
-
26.02.2008 в 03:17"Подлечился"... ха... что же именно ты хочешь проверить?
-
-
26.02.2008 в 03:32Но по здравому размышлению... Мальчику и так от меня досталось... Не думаю, что повторная встреча будет радостной... Тавк что пусть уж живет... как хочет.
-
-
26.02.2008 в 03:34Мягкие подушки, валерианка, тихая успокаивающая музыка?..
Не расстраивавайся) Л. не один эльф на свете. И остальных нервы покрепче.
-
-
26.02.2008 в 03:37-
-
26.02.2008 в 03:44Не успокаивают, по-моему, расставание с Л. не такая уж трагедия. Хотя я, конечно, могла не зпметить его богатый внутренний мир.
-
-
26.02.2008 в 03:55Я тоже не успела оценить... Любование звездами не оставляло времени...
-
-
26.02.2008 в 03:58-
-
26.02.2008 в 04:03Солидарна.
Но ты не можешь не согласиться, что он красивый очень.
Блин, от этого у меня все беды...
-
-
26.02.2008 в 04:07Мм, я блондинов и блондинок как-то не очень). Люблю рыжых. Темноволосых тоже. Л., может, и красив, но как-то это прошло мимо меня... видимо, не мой тип.
Но слушать такое каждый день я не согласна от кого угодно!
Блин, от этого у меня все беды
-(( какие?
-
-
26.02.2008 в 04:11-(( какие?
Ну... Красивые мужчины обычно приносят только беды...
-
-
26.02.2008 в 04:15А беды нельзя впускать, даже и от красивых.
-
-
26.02.2008 в 04:16-
-
26.02.2008 в 04:23-
-
26.02.2008 в 13:44