летописец " Hunting words I sit all night."
На популярные современные книги в библиотеках адские очереди, поэтому в перерывах между Сандерсоном беру что попадется - например, Кристи. Я уже многое у неё читала и раньше, но давно и тогда детективы меня не особо впечатлили. Автобиография мне понравилась, огромная длинная история с кучей бытовых подробностей, интересных деталей эпохи, размышлений и всего такого, что из повести фиг узнаешь, потому что автор посчитает скучным и пропустит, а биография описывает всё, включая меню на Рождество, мнение слуг насчёт маргарина, остановок поезда и отелей в Новой Зеландии. Я к ней еще несколько раз возвращалась, но на этом фоне сами книжки Кристи как-то меня не задели. Но раз они свободно стоят в библиотеке, а остального надо ждать, я схватила несколько историй про Пуаро и... и поняла, почему Кристи - гений жанра )
Прочитав пару книг слишком быстро, я, наконец, поняла, что мне следует притормозить, иначе они закончатся слишком быстро. Редко когда я получала столько удовольствия от таких милых убийств и отравлений! Кто-то кого-то постоянно душит и травит, чьё-то сердце разбито, кто-то рыдает (или стоически молчит, но в душе глубоко страдает) но при этом общая атмосфера ужасно милая и домашняя. Самое то, чтобы под чашечку чая проследить за полётом гениальной мысли Пуаро. И сам Пуаро! Он вообще мой самый любимый из её сыщиков, и читать про него что угодно - это как сидеть в гостиной с другом, пить какао и слушать одну за другой захватывающие истории о приключениях и загадках.
Забавны их диалоги с Гастингсом, например в первой же книжке Пуаро объясняет, что надо запутать преступника и тут-то его, Гастингса, помощь будет неоценима. Чем же он должен помочь? Ну...
Бедный Гастингс, pleased with the compliment
Ну ничего, зато Пуаро чудесненько пропускает все хихиканья насчёт собственного самомнения и самооценки. Сколько бы ему не намекали, что не все в курсе его свершений и славы, он ни малейшего сомнения в том, что все законопослушные люди им восхищаются, а все преступники в ужасе, стоит ему оказаться в той же стране: "They fear me, Hastings; the criminals of your England they fear me! When the cat is there, the little mice, they come no more to the cheese!" А в другой книге он скромно представляется как Эркюль Пуаро, лучший в мире детектив 
Но при всём этом, я не припомню ни у какого другого детектива такого обострённого чувства этики. Не просто справедливости - а настолько тонкого и глубокого осознания морали и чувств (и сочувствия, которое он тут же с готовностью предлагает всем, у кого на фоне детективной драмы переживания). Вообще этих примеров в каждой книге полно, но вот в "Зло под солнцем" он, раскрыв убийство, разговаривает и утешает девочку-подростка, причём очень аккуратно и уважительно. В "Стайлзе" очень переживает за семейную пару на грани расставания и конечно их надо помирить! И так почти везде.
“And the good heart, it is worth in the end all the little grey cells. Yes, yes, I who speak to you am in danger of forgetting that sometimes” - нет, конечно, Пуаро этого никогда не забывал. По-настоящему он злился только на преступников, а на всех остальных... нет. Дело не только в том, что он стоит на страже закона; у меня такое впечатление, что для Пуаро преступление против другого человека - это нечто настолько неестественное и ужасное, что он буквально не в состоянии смириться с подобным в мире. Для него зло - это что-то, что он не может игнорировать. Вот как он расставляет свои чашки и книжки и организует свои документы, упорядочивает свою жизнь, составляет системы и "методы", так и в плане морали и закона. Проявления настоящего зла для него явно невыносимы из-за его внутреннего чувство справедливости. И поэтому итог "Занавеса" как раз логичен в этом плане, Пуаро не мог уравновесить свою этику со справедливостью. Мне тут вспомнилось, что в Murder in the Mews инспектор говорит Пуаро, что ему даже хотелось бы посмотреть, как бы он совершил убийство, на что Пуаро отвечает - дорогой инспектор, тогда вы бы даже никогда не узнали об этом! Но когда дошло до дела, то получилось совсем наоборот.
Тут я вспоминаю еще одну серию детективных историй, про отца Брауна, который бы в своём католицизме ни за что бы не одобрил такого. Но Пуаро как сначала детектив, потом бельгиец, потом много всего другого, и только потом католик. А отец Браун (и Честертон) сначала католик, и уже потом всё остальное.
Прочитав пару книг слишком быстро, я, наконец, поняла, что мне следует притормозить, иначе они закончатся слишком быстро. Редко когда я получала столько удовольствия от таких милых убийств и отравлений! Кто-то кого-то постоянно душит и травит, чьё-то сердце разбито, кто-то рыдает (или стоически молчит, но в душе глубоко страдает) но при этом общая атмосфера ужасно милая и домашняя. Самое то, чтобы под чашечку чая проследить за полётом гениальной мысли Пуаро. И сам Пуаро! Он вообще мой самый любимый из её сыщиков, и читать про него что угодно - это как сидеть в гостиной с другом, пить какао и слушать одну за другой захватывающие истории о приключениях и загадках.
Забавны их диалоги с Гастингсом, например в первой же книжке Пуаро объясняет, что надо запутать преступника и тут-то его, Гастингса, помощь будет неоценима. Чем же он должен помочь? Ну...
“Yes, he is intelligent. But we must be more intelligent. We must be so intelligent that he does not suspect us of being intelligent at all."
I acquiesced.
"There, mon ami, you will be of great assistance to me."
I was pleased with the compliment. There had been times when I hardly thought that Poirot appreciated me at my true worth.
"Yes," he continued staring at me thoughtfully, "you will be invaluable”
I acquiesced.
"There, mon ami, you will be of great assistance to me."
I was pleased with the compliment. There had been times when I hardly thought that Poirot appreciated me at my true worth.
"Yes," he continued staring at me thoughtfully, "you will be invaluable”
Бедный Гастингс, pleased with the compliment


Но при всём этом, я не припомню ни у какого другого детектива такого обострённого чувства этики. Не просто справедливости - а настолько тонкого и глубокого осознания морали и чувств (и сочувствия, которое он тут же с готовностью предлагает всем, у кого на фоне детективной драмы переживания). Вообще этих примеров в каждой книге полно, но вот в "Зло под солнцем" он, раскрыв убийство, разговаривает и утешает девочку-подростка, причём очень аккуратно и уважительно. В "Стайлзе" очень переживает за семейную пару на грани расставания и конечно их надо помирить! И так почти везде.
“And the good heart, it is worth in the end all the little grey cells. Yes, yes, I who speak to you am in danger of forgetting that sometimes” - нет, конечно, Пуаро этого никогда не забывал. По-настоящему он злился только на преступников, а на всех остальных... нет. Дело не только в том, что он стоит на страже закона; у меня такое впечатление, что для Пуаро преступление против другого человека - это нечто настолько неестественное и ужасное, что он буквально не в состоянии смириться с подобным в мире. Для него зло - это что-то, что он не может игнорировать. Вот как он расставляет свои чашки и книжки и организует свои документы, упорядочивает свою жизнь, составляет системы и "методы", так и в плане морали и закона. Проявления настоящего зла для него явно невыносимы из-за его внутреннего чувство справедливости. И поэтому итог "Занавеса" как раз логичен в этом плане, Пуаро не мог уравновесить свою этику со справедливостью. Мне тут вспомнилось, что в Murder in the Mews инспектор говорит Пуаро, что ему даже хотелось бы посмотреть, как бы он совершил убийство, на что Пуаро отвечает - дорогой инспектор, тогда вы бы даже никогда не узнали об этом! Но когда дошло до дела, то получилось совсем наоборот.
Тут я вспоминаю еще одну серию детективных историй, про отца Брауна, который бы в своём католицизме ни за что бы не одобрил такого. Но Пуаро как сначала детектив, потом бельгиец, потом много всего другого, и только потом католик. А отец Браун (и Честертон) сначала католик, и уже потом всё остальное.
А вот это, кстати, интересно, я такого тоже не очень помню. Не то, чтобы я много детективов, конечно, читал (про Пуаро так вообще вроде бы только "Убийство в Восточном экспрессе", перечитать, что ли...), но обычно на переднем плане всё же расследование, не до переживаний сыщикам.
Расследование на первом месте, но просто контраст с например Шерлоком, который расследует потому что интересно, а для Пуаро зло это как для человека с идеальным слухом фальшь в музыке, невыносимо
А, вот так понял - про фальшь в музыке. Интересный образ...
А, вот так понял - про фальшь в музыке. Интересный образ... да, и так у него с несколькими вещами сразу, например с системой файлов и досье на людей, с распорядком дня, тд. Как будто существует картина мира, и когда она не в гармонии, это его ранит. Но небольшие погрешности типа неровно стоящей чашки расстраивают несильно, а серьёзная фальшь - такая, как зло человеческой природы - задевает слишком глубоко
А вы на каком языке читаете? Я-то не знаю английский, то есть тут резко встанет вопрос качества перевода.
Похоже как если бы нырять в море посмотреть на коралловые рифы и рыбок - вроде всё ужасно красивое и пёстрое, но дышать-то не получается, так что спускаемся на пять минут, разглядываем всё и всплываем к воздуху.
Хорошо сказали)))
Спасибо )
Ещё например Вудхауз! Его точно сложно перевести, я не представляю как, чтобы было так же уморительно смешно и ярко, при этом в своём неподражаемом стиле. С другой стороны, всех языков не выучить, всё равно многое, как ни печально, проходит мимо. Недавно я читала про Гильгамеша и там комбо непонятно какого перевода и очень древней и далёкой культуры; может процентов десять могу оценить, и это в лучшем случае )
комбо непонятно какого перевода и очень древней и далёкой культуры
Это уже книжка для гениев получается. Или именно для тех, кто с таким работает.
Это уже книжка для гениев получается. Или именно для тех, кто с таким работает.
Ну, в Эпосе о Гильгамеше есть сюжет и персонажи, которые в общем-то озабочены такими понятными для нас вещами, как сражения с чудовищами и достижение бессмертия ) правда, в Нисхождении Инанны логику проследить сложнее, но она богиня и наверное оперирует иными понятиями о рациональности
Нет, и даже действительно понятными. Чудовища у каждого свои есть, и со всеми сражаться надо))