летописец " Hunting words I sit all night."
Тикают часы, догорает камин, пахнет мятой и шиповником из чашки, но смерть идёт за тобой. Не будет чёрной фигуры и последнего удара, не случиться обречённой битвы, но изойдёт по капле твоя человечность, истает жизнь.
Расправятся складки и морщинки на лице, горечь между бровей исчезнет. Капризный изгиб губ – то гордый, то насмешливый, то уязвимо-нежный – постепенно утратит свою выразительность. Полуулыбка маски ляжет на его крылья.
Как это будет? Сядь рядом, дай мне руку, и я прочитаю твою гибель по ладони. Я вижу, что лето закончится. Приходит осень…
Грохочут пустые стебли, текут облака серебряно-седой травы вровень с плечами, чертополох бледнеет у ног. Пергаментно-прозрачная смерть разворачивает сухие крылья с шелестом саранчи, наполняющей поля. И вдруг так же пусто, выметено и хрустально-серо становится в сердце. Рука ложится на грудь – проверить, что плоть твоя ещё не источилась в ветер. Но чувствуешь тепло тела, и оно фальшиво, иллюзорно.
Скорлупа, иссохшаяся кожура, в горсти ветхие осколки и тонкая седая пыль. Что-то выгорело без звука, без знака, и его не вспомнить. Каждый раз что-то умирает в тебе навсегда. Слышится шорох погибающей листвы в волосах, горечь чувствуется на губах, от запястья и ключиц тонкий пронизывающий запах пожухлой травы и ледяной смолы.
Нечто в тебе ещё будет трепетать, чувствовать, биться до последнего, но слишком многое потеряно. Ты уже разучишься быть человеком; эта живая часть вцепиться в малое, пытаясь отвоевать секунду от года, дюйм земли. Поэтому ты, едва шелестя краем одежд, заваришь чай ровно в пять, с отработанным уютом достанешь булочки и поддержишь беседу. Не бросишь переписку с другом – и твой знаменитый слог, твоё пылающее слово останутся нетленными. Только добавиться отстранённой элегантности, текучей и плавной меланхоличности. Впрочем, так даже красивее.
И в конце концов не останется ничего. Зеркало поймает призрака, холодные волосы перекинуты через тонкое плечо, бледное лицо кажется слепленным из увядших лепестков. И та умирающая искра, что когда-то была душой, зарыдает: всё кончено. Всё проиграно.
Случится, что ты не доживёшь до весны. Всего лишь одного дня, одной ночи, одного часа – и зима похоронит тебя под смёрзшимися листьями, с остывающим чаем на тумбочке и ярко-зелёным браслетом на белой руке. Тебе не хватит сил на несколько вздохов, на шаг, за которым бесконечный глубинный холод наливается сырым теплом. И ты останешься в могиле вечного мороза, жухлой травы и синего мрака над снежно-лиственными просторами. Тенью и отзвуком, полувоспоминанием и недолегендой, сном и слабым теплом в чужой улыбке.
Расправятся складки и морщинки на лице, горечь между бровей исчезнет. Капризный изгиб губ – то гордый, то насмешливый, то уязвимо-нежный – постепенно утратит свою выразительность. Полуулыбка маски ляжет на его крылья.
Как это будет? Сядь рядом, дай мне руку, и я прочитаю твою гибель по ладони. Я вижу, что лето закончится. Приходит осень…
Грохочут пустые стебли, текут облака серебряно-седой травы вровень с плечами, чертополох бледнеет у ног. Пергаментно-прозрачная смерть разворачивает сухие крылья с шелестом саранчи, наполняющей поля. И вдруг так же пусто, выметено и хрустально-серо становится в сердце. Рука ложится на грудь – проверить, что плоть твоя ещё не источилась в ветер. Но чувствуешь тепло тела, и оно фальшиво, иллюзорно.
Скорлупа, иссохшаяся кожура, в горсти ветхие осколки и тонкая седая пыль. Что-то выгорело без звука, без знака, и его не вспомнить. Каждый раз что-то умирает в тебе навсегда. Слышится шорох погибающей листвы в волосах, горечь чувствуется на губах, от запястья и ключиц тонкий пронизывающий запах пожухлой травы и ледяной смолы.
Нечто в тебе ещё будет трепетать, чувствовать, биться до последнего, но слишком многое потеряно. Ты уже разучишься быть человеком; эта живая часть вцепиться в малое, пытаясь отвоевать секунду от года, дюйм земли. Поэтому ты, едва шелестя краем одежд, заваришь чай ровно в пять, с отработанным уютом достанешь булочки и поддержишь беседу. Не бросишь переписку с другом – и твой знаменитый слог, твоё пылающее слово останутся нетленными. Только добавиться отстранённой элегантности, текучей и плавной меланхоличности. Впрочем, так даже красивее.
И в конце концов не останется ничего. Зеркало поймает призрака, холодные волосы перекинуты через тонкое плечо, бледное лицо кажется слепленным из увядших лепестков. И та умирающая искра, что когда-то была душой, зарыдает: всё кончено. Всё проиграно.
Случится, что ты не доживёшь до весны. Всего лишь одного дня, одной ночи, одного часа – и зима похоронит тебя под смёрзшимися листьями, с остывающим чаем на тумбочке и ярко-зелёным браслетом на белой руке. Тебе не хватит сил на несколько вздохов, на шаг, за которым бесконечный глубинный холод наливается сырым теплом. И ты останешься в могиле вечного мороза, жухлой травы и синего мрака над снежно-лиственными просторами. Тенью и отзвуком, полувоспоминанием и недолегендой, сном и слабым теплом в чужой улыбке.
а вообще комментировать страшилки сложнее чем календарь, ага). Страх он интимнее, что ли...
Но весна все-таки будет. Теперь уже да
Каждый страх кажется знакомым. Этот словно цвета выцвели, осталась последняя искра и у себя спрашиваешь: "Я еще жив". Но весна все равно приходит, когда-нибудь.
читать дальше
Красивый и жуткий проект, однако.
Кстати, летописец, я все еще жду окончание Теты и Моррил-сити)
Спасибо.
Ежик-сан, календарь - витраж, о разных местах, о разных временах. А тут... пожалуй, все страхи могут ужиться в одной душе. И все эти демоны-миражи очень похожи. Здесь... про выгорание. Как легко постепенно истратить пламя и остаться ничем, пеплом на ветру.
Ой! Спасибо!)
Karolina Cienkowska, тебя вряд ли затронет этот страх. Огня декабря хватит, чтобы растопить любые снега, осветить любые осени). Этот демон к тебе не подойдёт.
Януш мне вчера сказал *_* я выложу. Просто думала, что никто не заметит).
Estellene, а что случилось? Весна пришла?)
Календарь про времена года, про природу, а тут про личных тараканов) Вполне естественно. Но это моя любимая тема, так что я буду писать обязательно.
Выцветание. Точное слово.
Такое выцветание не происходит без причины, а её обычно трудно перебить чем-то другим.
пиши обязательно) а я в меру сил и возможностей буду комментировать)
Ничего себе - никто не заметит! Летописец, я не знаю, кто там и что не комментирует, но Тета прекрасна. И я хочу ее всю)
У меня было нечто похожее: долгое выгорание, потом несколько лет мёртвого вакуума, а потом... осознаёшь себя живой. Главное, не сломаться до конца, хоть искру сохранить - душа и правда очень сильная штука, со временем восстановится.
Ежик-сан, на то и надежда - что помогут продержаться тот день-два-месяц до начала весны, пока не станет полегче. Потом уже человек выкарабкается, но обычно не хватает буквально пары шагов.
Karolina Cienkowska, декабрь даже сломленный не разрушен. Даже если разгром и поражение по всем фронтам, он поднимется. Его пламя всегда остаётся)
Тогда летописец соберётся и выложит то, что осталось до окончания). Там уже чуть-чуть.
Главное, не сломаться до конца, хоть искру сохранить - душа и правда очень сильная штука, со временем восстановится.
Жду *_*
Кайэр, -) спасибо.
Karolina Cienkowska, у декабря такой масштаб действий, что тихое восстановление не получается. Это всегда взрыв и куча блеска, света и спецэффетов. Так что декабрь не мстителен по сути - но если не отойти, можно больно получить в лоб.
Наберусь смелости и отредактирую х.х
Мяй, у тебя все получится)
Но у Декабря это всё не от злопамятности, а исключительно по искреннему душевному порыву. Бабах - и можно бежать в бомбоубежище
Ну...
Ага) против природы не пойдёшь)
Ага, против природы не пойдёшь)
Да, не спрячешь ее, натуру-то)