Девушка стоит на краю обрыва, ветер рвёт подол алого платья. Волосы цвета горького шоколада бьются по спине, свиваясь в плети.
- А я дождусь, - с неожиданным пылом и решимостью говорит она, зябко обнимая себя за плечи, - Они смеялись надо мною дома – дети, отец, соседи. Но я всегда знала, слышишь? Хоть сотню лет простою, а дождусь.
Грохочет буря, взвивая серые облака солёной пены над морем. Небо темно и грозно; воет, надрывно плачет ветер в иссечённых скалах, бурлит вода. Где-то в вышине темноту взрезает рябью ледяной крошки. Холодно. Девушка переступает босыми ногами. Вдруг её узкое, смуглое лицо точно освещается изнутри.
- Вот, вот он! - кричит она, подпрыгивая, и машет руками. - Я говорила, он вернётся! Сюда, сюда! Я тут!
Чистый полудетский голос ломается, звучит пронзительно-звонко в завывании ветра. Из кипящей черноты выступает медленно седая тень корабля. Рваные паруса мерцают бледным серебром, серый корпус в текучей мгле, скалится сквозь туман драконья пасть.
- Мой, мой, - совершенно взрослое, горькое торжество звучит в голосе девушки, - Нет второго на земле. Дождалась тебя!..