[chronicler]

red.rat, жаль, что Эдвард не вполне нечисть, а то тебе он подошёл, мне кажется-) а ещё один персонаж в незаконченной истории. Но ничего:

Коллекционер

О чём написано в этих историях, спрашивает он.
О любви и смерти о всём, что есть между ними.
Тогда я расскажу, как было на самом деле, сказал он.
Дурное место, враждебное и пустое: даже воздух дрожит от пыли и соли, небо полно дымом и паром, прорывающимся сквозь металлическую сетку. Берег давно мёртв – сохнущие водоросли, расплавленный и застывший песок, галька и потрескавшиеся валуны. И море бы оттуда сбежало, если б могло.
Он бы сбежал тоже, но ему не страшен даже остров. Ему ничего не страшно.
Он шагает вдоль кромки воды, придерживая брезентовый плащ, и щурится, вглядываясь в поднимающийся туман. Даже сейчас, когда он заперт и отделён от всего мира солёной водой и сотнями километров, его разум не замедляется ни на секунду, течение мыслей и воли возводит и отвергает один план за другим; он думает о миражах, возведённых его сознанием, о бездумных стальных тварях, которых он учил летать и говорить, об алых пустынях и иллюзорных царствах, о их поющем ужасе и их гипнотической красоте. Память о них – горькая и сладкая на вкус. Он несёт её как оружие, как последнее слово приговора, и бережёт для нужного момента.
Высоко, высоко над островом, в своей комнате-келье он снова и снова изобретает одно создание за другим, сплетая их диковинную иерархию и лабиринты их жизни. Искусственность их разума очаровывает его.

(Но ещё глубже, под неустанным поиском, под неумолчным гулом сотворения в его сознании спит другая страсть. Он знает, что на где-то есть книга, полная существ жутких и прекрасных, чудес, сокрытых от человека, и все они спрятаны меж её железных страниц. Там, в её строчках, замки и ключи, дороги и двери к его собственному желанию, и даже в собственных снах он не признаётся в нём – но непрочитанные им слова зовут его сердце.
Однако небо над ним сковано, и вода вокруг его острова холодна.
Он ждёт. Он ждёт.)