летописец " Hunting words I sit all night."
летописец " Hunting words I sit all night."
летописец " Hunting words I sit all night."
вторник, 02 октября 2007
летописец " Hunting words I sit all night."
Был такой флэшмоб, который предписывал всякому заражённому осчастливленному им записать пять своих странностей. Но во-первых, их у меня намного больше, чем пять, а во-вторых начинается их список со склероза, поэтому за раз я их не припомню - сейчас, например, мне на ум приходит только одна, а именно - моя идиотская привычка прятать кисти рук. В основном по этой причине почти вся моя одежда - с очень длинным рукавом; если рукав короткий, я навешиваю на запястья браслеты связками и складываю руки так, чтобы спрятать хотя бы кончики пальцев.
И перчатки с октября я ношу потому же.
И, пожалуй, это единственное, что у меня общего с Энеттой Герсерхенн.
И перчатки с октября я ношу потому же.
И, пожалуй, это единственное, что у меня общего с Энеттой Герсерхенн.
летописец " Hunting words I sit all night."
Джайзель любит танцевать, метаться и скользить в сумеречной свежести, невесомо взлетать и падать – и удерживаться на кончиках крыльев, тонких и острых; тусклый серебряный свет льётся по ним, переплетаясь в их металлической глубине с густой серой тенью. Но пахнет она не металлом – полынью, кожей и пылью, и можжевеловой корой, которую сжигают, чтобы отпугнуть злых духов.
Они боятся можжевельника, эти бесы и призраки. И рябины тоже. Ещё бегут от огня, бирюзы, звона серебряных колечек. Но Джайзель они бояться больше. Бояться, когда она, точно сияющая серая кошка, вытянется на своём месте, сверкнёт жгучим холодом, и беззвучно вызверится той самой – укрытой тонким слоем прозрачного лунного блеска – тайной ледяной мглой, у которой волчьи клыки и рысьи когти.
Я слышала, что она родилась на следующий год после того, как отгремело западно-восточное нирнилское Противостояние, то самое, после которого в Мивелосте до сих пор стоят развалины Ха’Дамевэ – крепости повстанцев, ушедших под белыми знамёнами Хальгдель в надежде удержать последние границы. Сейчас единственная оставшаяся память того времени – это зимняя стужа и мгла на страницах летописей, зашифрованные в легендах аллегории и – она, Джайзель, узкой стальной молнией изогнувшаяся в ножнах.
И ещё – она была второй из тех, кому господин Д., так же известный как Король-Предсказатель, действительно верил.
Они боятся можжевельника, эти бесы и призраки. И рябины тоже. Ещё бегут от огня, бирюзы, звона серебряных колечек. Но Джайзель они бояться больше. Бояться, когда она, точно сияющая серая кошка, вытянется на своём месте, сверкнёт жгучим холодом, и беззвучно вызверится той самой – укрытой тонким слоем прозрачного лунного блеска – тайной ледяной мглой, у которой волчьи клыки и рысьи когти.
Я слышала, что она родилась на следующий год после того, как отгремело западно-восточное нирнилское Противостояние, то самое, после которого в Мивелосте до сих пор стоят развалины Ха’Дамевэ – крепости повстанцев, ушедших под белыми знамёнами Хальгдель в надежде удержать последние границы. Сейчас единственная оставшаяся память того времени – это зимняя стужа и мгла на страницах летописей, зашифрованные в легендах аллегории и – она, Джайзель, узкой стальной молнией изогнувшаяся в ножнах.
И ещё – она была второй из тех, кому господин Д., так же известный как Король-Предсказатель, действительно верил.
летописец " Hunting words I sit all night."
воскресенье, 30 сентября 2007
летописец " Hunting words I sit all night."
Мы – не святые и не стражники, не носим гитар и мечей
Но мы умеем сражатся, если не получается просто петь;
Мы сочиняем письма о том, чего не было, в дрожании тонких свечей,
В монастырях и в замках, в тавернах и деревнях в излучинах рек.
Мы такие же как все, и не одни из, но не боимся костров,
И не то чтобы нам не писан закон – написан, но нами же:
Свод советов, а главный из них – из двух зол выбирать добро
(даже малое)
И останемся мы в конце концов не героями и не стражами,
Но собой.
Но мы умеем сражатся, если не получается просто петь;
Мы сочиняем письма о том, чего не было, в дрожании тонких свечей,
В монастырях и в замках, в тавернах и деревнях в излучинах рек.
Мы такие же как все, и не одни из, но не боимся костров,
И не то чтобы нам не писан закон – написан, но нами же:
Свод советов, а главный из них – из двух зол выбирать добро
(даже малое)
И останемся мы в конце концов не героями и не стражами,
Но собой.
летописец " Hunting words I sit all night."
Поэтому буду писать сказки и готовить горячий сидр. И картинки пусть будут тёплые тоже.
ПС подала заявление на временную работу - чтобы можно было совмещать с колледжем и школой). Угадайте, куда? В конфетную лавку на железнодорожной станции)) звучит хорошо...
ПС подала заявление на временную работу - чтобы можно было совмещать с колледжем и школой). Угадайте, куда? В конфетную лавку на железнодорожной станции)) звучит хорошо...
вторник, 25 сентября 2007
летописец " Hunting words I sit all night."
| Итак, Вы...- Осторожный |
 Вы-вековой дуб, настоящий стойкий оловянный солдатик, алмаз. Вас нелегко сломать, а тем более навязать вам собственное мнение. Вы привыкли думать за себя. Вы упорны и зачастую Ваши старания оправданы. У Вас черезчур заниженные требования к жизни, окружающим. У Вас есть некий опыт и багаж мудрости за спиной, даже если Вы очень молоды. Вам хочется учиться на чужих ошибках, но получается, в основном, на своих. Жизнь научила Вас не доверять людям. Вы не всегда были таким(-ой) недоверчивым(-ой); возможно, какое-то событие, произошедшее в Вашем прошлом способствовало этому. Вы относитесь к жизни как к постановке, в которой Вы и актер, и сценарист. Вы предпочитаете обращать внимание на мелочи и порой не замечаете очевидных вещей. вы не лишены хитрости и не обделены умом. Вы видите все свои промахи и недостатки. Вы хороший защитник и всегда стремитесь оградить окружающих от опасности. Ваше оружие - опыт. У Вас ровный темперамент. Если бы Вы не боялись доверять своим чувствам и выражать эмоции на людях, то многих недопониманий можно было бы избежать. Иногда, все же, не стоит сдерживаться. А то, не приведи Господь, лопнете  |
| Пройти тест |
летописец " Hunting words I sit all night."
1) Заблудиться в корпусах колледжа мне удалось с первого раза, несмотря на карту (или с её помощью). В конце концов, я, проклиная грипп, расстояния и собственный топографический кретинизм, подобралась к стенду с информацией. На вопрос о местонахождении корпуса с демонстрированием карты дружелюбный молодой человек вежливо улыбнулся и ткнул пальцем в здание прямо за моей спиной. Вот, сказал он, совсем недалеко. Ой, пробормотала я. Ничего-ничего, жизнерадостно ответил он, вы его сами нашли!
2) "И я его пнул. Случайно. И так семь раз!" Ясное дело, эта история повторилась с каждым курсом, после чего мы ушли в библиотеку. Мы - это я, грипп и французские глаголы, которые надо запомнить. Потом я решила, что раз уж есть свободное время, то надо сделать студенческое ID (там нужна фотография, но я както не подумала, что сейчас не самое удачное время для съёмки). И естественно, камера в самом деле запечатлела жутко вытянутое и неестественно бледное лицо с подозрительной поганой ухмылкой.
2) "И я его пнул. Случайно. И так семь раз!" Ясное дело, эта история повторилась с каждым курсом, после чего мы ушли в библиотеку. Мы - это я, грипп и французские глаголы, которые надо запомнить. Потом я решила, что раз уж есть свободное время, то надо сделать студенческое ID (там нужна фотография, но я както не подумала, что сейчас не самое удачное время для съёмки). И естественно, камера в самом деле запечатлела жутко вытянутое и неестественно бледное лицо с подозрительной поганой ухмылкой.
понедельник, 24 сентября 2007
летописец " Hunting words I sit all night."
Я уверена, что впечатлительным и нервным людям надо в обязательном порядке запрещать читать психологию сложнее уровня "Помоги себе сам" и "Обрети уверенность в себе за 21 день".
Потому что не далее как вчера вечером я откопала несколько статей и (будь проклят тот час...) начала читать. Господи, сколько нового я о себе узнала
. И честное слово, я бы прекрасно обошлась без этого знания!
ПС грипп распространяется. Он уже дошёл до Сиэтла((. Пью чай с мёдом и ем мятные леденцы.
ППС завтра в колледж)). Новый, так что надеюсь не потеряться в корпусах... правда, нам выдали карты, но летописец не умеет по ним ориентироваться >,<.
Потому что не далее как вчера вечером я откопала несколько статей и (будь проклят тот час...) начала читать. Господи, сколько нового я о себе узнала
. И честное слово, я бы прекрасно обошлась без этого знания!ПС грипп распространяется. Он уже дошёл до Сиэтла((. Пью чай с мёдом и ем мятные леденцы.
ППС завтра в колледж)). Новый, так что надеюсь не потеряться в корпусах... правда, нам выдали карты, но летописец не умеет по ним ориентироваться >,<.
четверг, 20 сентября 2007
летописец " Hunting words I sit all night."
Когда грохот на лестнице стих, и в приоткрывшуюся с устрашающим скрипом дверь скользнула болотно-зелёная тень, Шушь Фюльх и ухом не повёл. Только дёрнул раздражённо хвостом:
- Это к тебе, - оповестил он, не отрываясь чтения, - Очередное Тоскливое Настроение.
- Опять? - я ужаснулась. - Второе за неделю? Они что, поселились в Замке?
Усы Шушь Фюльх опасно дрогнули.
- Осень, - уронил он. - Их время.
- К тебе почему-то не приходят, - пожаловалась я, пододвигая к себе джем.
Шушь Фюльх поднял голову, задумавшись.
- Кошки и депрессия, - наконец молвил он, - Несовместимы.
- А летописцы и депрессия? - я покачала головой. - И кто это придумал?
- Не обращай внимания, - Шушь Фюльх с сочувствием посмотрел на меня. - И оно уйдёт. Они глупые, как плесень, и никогда не находят себе интересного занятия - потому и липнут к людям. Хочешь, вечером я смурлыкаю тебе песню?
- Давай, - обрадовалась я, - Что-нибудь про Тристана?
- Мрр, - и Шушь Фюльх вернулся к книге.
Я плюхнула в чай пятую ложку варенья и уставилась в карту, делая вид, что не вижу никого вокруг. За спиной, лязгая клыками и доспехами, незаметно подкрадывалась Тоска Зелёная.
- Это к тебе, - оповестил он, не отрываясь чтения, - Очередное Тоскливое Настроение.
- Опять? - я ужаснулась. - Второе за неделю? Они что, поселились в Замке?
Усы Шушь Фюльх опасно дрогнули.
- Осень, - уронил он. - Их время.
- К тебе почему-то не приходят, - пожаловалась я, пододвигая к себе джем.
Шушь Фюльх поднял голову, задумавшись.
- Кошки и депрессия, - наконец молвил он, - Несовместимы.
- А летописцы и депрессия? - я покачала головой. - И кто это придумал?
- Не обращай внимания, - Шушь Фюльх с сочувствием посмотрел на меня. - И оно уйдёт. Они глупые, как плесень, и никогда не находят себе интересного занятия - потому и липнут к людям. Хочешь, вечером я смурлыкаю тебе песню?
- Давай, - обрадовалась я, - Что-нибудь про Тристана?
- Мрр, - и Шушь Фюльх вернулся к книге.
Я плюхнула в чай пятую ложку варенья и уставилась в карту, делая вид, что не вижу никого вокруг. За спиной, лязгая клыками и доспехами, незаметно подкрадывалась Тоска Зелёная.
летописец " Hunting words I sit all night."
У меня есть универсальный рецепт против проблем любого масштаба. То есть, конечно, кто-то более воинственный сражался бы с неприятностями и победил бы их в честном бою, кто-то умный - обошёл десятой дорогой, но летописец в такое время просто прижимает уши, чтобы ветром не надуло, кутается в плед и заваривает чая с джемом. Потому что даже очень умный и храбрый человек не может справится с Гадостью, случившейся в жизни, если ему холодно. А уж летописцу это тем более не по плечу.
Поэтому я не сплю. Я цепляюсь за чай, одеяло, песни, которые крутятся без остановки на компьютере, за книги, за старые письма и воспоминания - в них можно закутатся, в них тепло. И тогда оно, страшное и холодное, побродит, повоет, и уйдёт до того, как я успею замёрзнуть. Если не показывать, что его замечаешь, оно быстро уходит само. Ему становится скучно, может?)
Поэтому я не сплю. Я цепляюсь за чай, одеяло, песни, которые крутятся без остановки на компьютере, за книги, за старые письма и воспоминания - в них можно закутатся, в них тепло. И тогда оно, страшное и холодное, побродит, повоет, и уйдёт до того, как я успею замёрзнуть. Если не показывать, что его замечаешь, оно быстро уходит само. Ему становится скучно, может?)
летописец " Hunting words I sit all night."
1) Шарики. Шарики это хорошо. Бусины могут быть как шарики. Глобус это шарик. Коты могут быть шариками, но не обязательно. А собаки, они тоже Шарики, но иногда, не всегда.
2) Осень – тоже хорошо, потому что осенью бывают жёлтые листья, и их много! И ещё бывают красные листья, оранжевые листья и красно-жёлто-оранжевые листья. Зелёные листья – это лето, но и осенью случается. Всякие листья можно собирать. Из того, что насобирали, можно плести гирлянды, а можно отпустить.
3) А ёлки всегда зелёные. Если видишь оранжевую ёлку, то это не ёлка. И не сосна. Даже осенью ёлки не оранжевые, хотя зимой они бывают белые. Это потому, что на них падает снег, а снег белый. И пушистый.
4) Ёлка отличается от других Деревьев. Во-первых, она осенью не бывает оранжевой. А во-вторых, у неё нет листьев. У неё иголки.
5) Снег – это очень волшебно. Когда в небе ветер, с луны сыпется пыль. Она белая, пушистая и холодная. Когда она падает, на земле наступает зима. Снег можно ловить, как листья, но он тает. Поэтому лучше на него смотреть.
6) С луны сыпется снег. Но сама луна сделана не из снега. Она жёлтая и светится, значит тёплая. А раз тёплая, значит пушистая. А раз пушистая и жёлтая, значит мышь. Луна – это жёлтая и пушистая мышь.
---
и так далее))
2) Осень – тоже хорошо, потому что осенью бывают жёлтые листья, и их много! И ещё бывают красные листья, оранжевые листья и красно-жёлто-оранжевые листья. Зелёные листья – это лето, но и осенью случается. Всякие листья можно собирать. Из того, что насобирали, можно плести гирлянды, а можно отпустить.
3) А ёлки всегда зелёные. Если видишь оранжевую ёлку, то это не ёлка. И не сосна. Даже осенью ёлки не оранжевые, хотя зимой они бывают белые. Это потому, что на них падает снег, а снег белый. И пушистый.
4) Ёлка отличается от других Деревьев. Во-первых, она осенью не бывает оранжевой. А во-вторых, у неё нет листьев. У неё иголки.
5) Снег – это очень волшебно. Когда в небе ветер, с луны сыпется пыль. Она белая, пушистая и холодная. Когда она падает, на земле наступает зима. Снег можно ловить, как листья, но он тает. Поэтому лучше на него смотреть.
6) С луны сыпется снег. Но сама луна сделана не из снега. Она жёлтая и светится, значит тёплая. А раз тёплая, значит пушистая. А раз пушистая и жёлтая, значит мышь. Луна – это жёлтая и пушистая мышь.
---
и так далее))
летописец " Hunting words I sit all night."
Когда-нибудь я устану от Города, где я живу. Мне станет скучно бродить по улицам, они такие узкие и серые, и всё так знакомо и бестолково-уютно, что захочется убежать. И даже маленькое кафе с прошлогодним календарём на стене мне надоест.
Тогда я возьму последний билет на поезд, отходящий на рассвете, и всю ночь перед отъездом просижу на крыше Библиотеки, глядя на луну. Ночные мотыльки и кошки будут молчать вместе со мной. Под утро спущусь к реке и буду ловить листья, плывущие по серебряно-тёмной воде. У меня руки замёрзнут, ну и пусть, всё равно на самом деле мне тепло. А листья эти я потом сплету в венок, в корону, надену её – и пусть узнают меня по ней. В поезде под стук колёс буду сочинять стихи, и тут же все забуду – и даже не расстроюсь, я после новые напишу.
Я сойду на последней станции и пойду пешком; мне скажут «дальше дороги нет», а я отвечу – «значит, по бездорожью». И если там будет темно, сплету светильник из рябины; будет опасно – сделаю меч из камыша и перьев. Однажды оставлю его в камне, а корону – на перекрёсте; в тот же день получу чашу в подарок и унесу её туда, где меня ждут.
Мой поезд отбывает на рассвете.
Тогда я возьму последний билет на поезд, отходящий на рассвете, и всю ночь перед отъездом просижу на крыше Библиотеки, глядя на луну. Ночные мотыльки и кошки будут молчать вместе со мной. Под утро спущусь к реке и буду ловить листья, плывущие по серебряно-тёмной воде. У меня руки замёрзнут, ну и пусть, всё равно на самом деле мне тепло. А листья эти я потом сплету в венок, в корону, надену её – и пусть узнают меня по ней. В поезде под стук колёс буду сочинять стихи, и тут же все забуду – и даже не расстроюсь, я после новые напишу.
Я сойду на последней станции и пойду пешком; мне скажут «дальше дороги нет», а я отвечу – «значит, по бездорожью». И если там будет темно, сплету светильник из рябины; будет опасно – сделаю меч из камыша и перьев. Однажды оставлю его в камне, а корону – на перекрёсте; в тот же день получу чашу в подарок и унесу её туда, где меня ждут.
Мой поезд отбывает на рассвете.
понедельник, 17 сентября 2007
летописец " Hunting words I sit all night."
Знаете, за что я люблю осень? За такие вот дождливые выходные, когда можно брести по берегу моря в прилив. Гулять по той узкой дуге берега между каменной насыпью и кромкой воды, чтобы вода пенилась у самых ног, подбирать и бросать синие с серебром раковины - их слишком много, и все красивые. Не прятаться от мелкого дождя - всё равно куртка промокла, и волосы тоже, так какой смысл?
А потом можно вернуться домой, переодеться в сухую одежду и сидеть в кресле, завернувшись в плед. Пересмотреть фильм, который я уже запомнила наизусть, перечитать любимую книжку. И вечером я сделаю глинтвейн и испеку яблоки... и приглашу к себе сказку.
А потом можно вернуться домой, переодеться в сухую одежду и сидеть в кресле, завернувшись в плед. Пересмотреть фильм, который я уже запомнила наизусть, перечитать любимую книжку. И вечером я сделаю глинтвейн и испеку яблоки... и приглашу к себе сказку.
летописец " Hunting words I sit all night."
Сколько вы ждёте их – сколько лет, строк, жизней, песен? Сколько вы ожидаете, что вот, сейчас они придут, проскачут над всколыхнувшимся морем, и грохотом копыт по мостовой раскатится эхо? Или же надеялись вы, перебирая струны на древних их арфах, которые они оставили, что они ступят на ваш берег, и в блеске былой славы, воспетой и возвеличенной менестрелями, пройдутся по площадям вашим?
А они пришли уже, древние, сумасшедшие, лёгкие, хрупкие, как были. Покачались, раскинув руки, над краем моста, и шагнули вперёд, беззвучно расхохотавшись над оскалившейся ночью. Посмотрите, как развеваются их светлые волосы, как пляшут в диком танце тонкие браслеты на их запястьях. Посмотрите, как луна отражается в их глазах, диких и ярких, словно свечки над болотной водой. И как ночами неслышно воет вереск у них под ногами, и как чёрные мохнатые ночные бабочки метаются у них за спиной.
И вы преклоняете колена у камней, что некогда были стенами крепостей их. Разве не ясно, что они вернулись, что они не уйдут надолго от земли, где проросли травою песни их, где застыли льдом слёзы их, где их язык до сих пор повторяется в воде и листве?
А они пришли уже, древние, сумасшедшие, лёгкие, хрупкие, как были. Покачались, раскинув руки, над краем моста, и шагнули вперёд, беззвучно расхохотавшись над оскалившейся ночью. Посмотрите, как развеваются их светлые волосы, как пляшут в диком танце тонкие браслеты на их запястьях. Посмотрите, как луна отражается в их глазах, диких и ярких, словно свечки над болотной водой. И как ночами неслышно воет вереск у них под ногами, и как чёрные мохнатые ночные бабочки метаются у них за спиной.
И вы преклоняете колена у камней, что некогда были стенами крепостей их. Разве не ясно, что они вернулись, что они не уйдут надолго от земли, где проросли травою песни их, где застыли льдом слёзы их, где их язык до сих пор повторяется в воде и листве?
воскресенье, 09 сентября 2007
летописец " Hunting words I sit all night."
Купила себе зубную пасту с гвоздикой и корицей. Я и не знала, что такое бывает 0.о
летописец " Hunting words I sit all night."
На самом деле тема была "случайные знакомства"... почему-то мне кажется, что я немного отклонилась от неё). Но вообще-то я очень старалась)).
---
Площадь Всякой Ерунды имела долгую историю, уходящую корнями в то далёкое прошлое, когда эльфы и фэйри то и дело захаживали в человеческие поселения, развлекаясь сотворением мелких пакостей и крупных неприятностей, а драконы ещё не избавились от дурной привычки нападать на королевские сокровищницы и красть всё, что плохо лежит (а лежало плохо всё, что нравилось дракону). Поэтому профессия рыцаря в те времена была востребована гораздо больше, чем теперь.
Достойная всяческого внимания Площадь также имела несчастье находится на территории одного незаслуженно восславленного и крайне безалаберного монарха, который увлекался главным образом войной, балами и алхимией, сочинял слабые стихи, где «подкова» рифмовалась с «здорово», а «клубника» с «ежевикой». Зато в карты король играл настолько хорошо, что это вошло в поговорку: «Да это труднее, чем выиграть у его величества» – так говорили обо всём невозможном. Ходили слухи, что и королевство было выиграно не гениальной тактикой и стратегией, а в карты.
Дорога, ведущая на площадь, именовалась Лопуховый Тракт, и чем дольше, тем гуще обрастала хреном. Уставший путник мог спрятатся от солнца в тень дубов и клюквы, вопреки законам природы растущей на развесистых, как яблоня, деревьях. Именно по Тракту вышеназванный монарх прошагал целых пять миль и заявился на Площадь.
- Что это за место? - поинтересовался монарх, грозно нахмурившись.
- Площадь, - сказал гном, куривший длинную трубку. Над ней вился ярко-жёлтый дым, разлетавшийся бабочками.
- Что за бред? Кто же её строил?
- Да никто, - честно ответил гном, - Она сама выросла.
- То есть как?
- Ну, как гриб. Ведь никто не строит гриб, не говорит ему, как расти и от чего.
Кроме того, Площадь называли Место Случайных встреч, главным образом оттого, что заходили туда существа абсолютно случайные во всём смысле этого слова. Показательна история с двумя людьми, мужчиной и женщиной, встретившимися там: у них не оказалось абсолютно ничего общего, что, однако, не помешало им поженится и жить долго и счастливо в полном непонимании друг друга. «Смотри-ка, муж, дождь как из ведра. Самое время зажечь камин,» говорила она, а он отвечал «Тут ты права, пирог удались на славу!».
После этого эпизода монарх присоединил Площадь к своему королевству, и большая часть жителей разбрелась кто куда. Так как путь их начинался от перекрёстка за площадью, его назвали Туда или Сюда, а дороги, соответственно, Туда, Сюда, Вот сюда и Чёрте Куда. А само королевство называлось Отсюда.
---
Площадь Всякой Ерунды имела долгую историю, уходящую корнями в то далёкое прошлое, когда эльфы и фэйри то и дело захаживали в человеческие поселения, развлекаясь сотворением мелких пакостей и крупных неприятностей, а драконы ещё не избавились от дурной привычки нападать на королевские сокровищницы и красть всё, что плохо лежит (а лежало плохо всё, что нравилось дракону). Поэтому профессия рыцаря в те времена была востребована гораздо больше, чем теперь.
Достойная всяческого внимания Площадь также имела несчастье находится на территории одного незаслуженно восславленного и крайне безалаберного монарха, который увлекался главным образом войной, балами и алхимией, сочинял слабые стихи, где «подкова» рифмовалась с «здорово», а «клубника» с «ежевикой». Зато в карты король играл настолько хорошо, что это вошло в поговорку: «Да это труднее, чем выиграть у его величества» – так говорили обо всём невозможном. Ходили слухи, что и королевство было выиграно не гениальной тактикой и стратегией, а в карты.
Дорога, ведущая на площадь, именовалась Лопуховый Тракт, и чем дольше, тем гуще обрастала хреном. Уставший путник мог спрятатся от солнца в тень дубов и клюквы, вопреки законам природы растущей на развесистых, как яблоня, деревьях. Именно по Тракту вышеназванный монарх прошагал целых пять миль и заявился на Площадь.
- Что это за место? - поинтересовался монарх, грозно нахмурившись.
- Площадь, - сказал гном, куривший длинную трубку. Над ней вился ярко-жёлтый дым, разлетавшийся бабочками.
- Что за бред? Кто же её строил?
- Да никто, - честно ответил гном, - Она сама выросла.
- То есть как?
- Ну, как гриб. Ведь никто не строит гриб, не говорит ему, как расти и от чего.
Кроме того, Площадь называли Место Случайных встреч, главным образом оттого, что заходили туда существа абсолютно случайные во всём смысле этого слова. Показательна история с двумя людьми, мужчиной и женщиной, встретившимися там: у них не оказалось абсолютно ничего общего, что, однако, не помешало им поженится и жить долго и счастливо в полном непонимании друг друга. «Смотри-ка, муж, дождь как из ведра. Самое время зажечь камин,» говорила она, а он отвечал «Тут ты права, пирог удались на славу!».
После этого эпизода монарх присоединил Площадь к своему королевству, и большая часть жителей разбрелась кто куда. Так как путь их начинался от перекрёстка за площадью, его назвали Туда или Сюда, а дороги, соответственно, Туда, Сюда, Вот сюда и Чёрте Куда. А само королевство называлось Отсюда.
пятница, 07 сентября 2007
летописец " Hunting words I sit all night."
добро пожаловать! Спасибо, что зашли))
